Двухсотлетний человек. Страница 6

– Если ты занят, Пол, я готов ждать и дольше. Пол взглянул на сочетание теней, скользящих по настенному циферблату суточного времяизмерителя, и сказал:

– Время у меня есть. Ты пришел один?

– Я нанял автоматомобиль.

– Какие-нибудь затруднения? – спросил Пол с заметной тревогой.

– Я их не ожидал. Мои права ограждены.

Но тревога Пола только усугубилась.

– Эндрю, я же объяснял тебе, что это малодейственный закон. То есть в подавляющем большинстве случаев… А если ты твердо решил носить одежду, то рано или поздно нарвешься на неприятности – вот как в тот первый раз.

– В первый и единственный, Пол. Мне очень грустно, что ты недоволен.

– Попытайся взглянуть на дело так, Эндрю. Ты живая легенда и настолько ценен в самых серьезных отношениях, что не имеешь права рисковать собой… Как продвигается книга?

– Подхожу к завершению, Пол. Издатель очень доволен.

– Отлично.

– Не знаю, доволен ли он книгой, как таковой. Мне кажется, он рассчитывает продать много экземпляров, потому что ее написал робот. И доволен именно этим.

– Боюсь, так уж устроены люди.

– Я не огорчен. Пусть она хорошо расходится, неважно по какой причине, – тогда она принесет деньги, а мне они пригодятся.

– Бабушка оставила тебе…

– Крошка-Мисс была очень щедра, и я полагаю, семья будет помогать мне и в дальнейшем. Однако гонорар за книгу должен помочь мне осуществить следующий шаг.

– Какой следующий шаг?

– Я хочу встретиться с главой «Ю. С. Роботс энд Мекэникл Мен Корпорейшн». Я просил его принять меня, но пока ничего не добился. Фирма не оказала мне содействия в написании книги, так что я не удивлен, ты понимаешь.

Пол тихонько посмеивался.

– Содействия от них тебе ожидать не следовало! Они ведь не помогали нам в нашей великой борьбе за права роботов. Прямо наоборот. И ты легко поймешь почему. Дай роботу права, и его никто не купит.

– Все-таки, – сказал Эндрю, – если им позвонишь ты, то, наверное, сумеешь добиться, чтобы они меня приняли.

– Ко мне они относятся не лучше, чем к тебе, Эндрю.

– А если ты намекнешь, что их встреча со мной предотвратит новую кампанию за дальнейшие права роботов, которую готова начать фирма «Фейнголд и Чарни»?

– Но, Эндрю, это же будет ложь!

– Да, Пол, а я лгать не могу. Вот почему позвонить должен ты.

– А! Значит, лгать ты не можешь, но можешь толкнуть на ложь меня! Так? Ты все больше обретаешь сходство с человеком, Эндрю.

13

Задача оказалась крайне трудной, несмотря на предполагаемую важность фамилии Пола.

Однако встреча все-таки состоялась. Харли Смит-Робертсон, по материнской линии происходивший от основателя фирмы, о чем напоминал довесок к его законной фамилии, выглядел глубоко несчастным. Ему предстояло скоро уйти на пенсию, и все его время, пока он возглавлял «Ю. С. Роботс», занимали проблемы, связанные с вопросом о «правах роботов». Он тщательно зализывал пряди седых волос поперек лысины и совершенно не употреблял косметики. Время от времени он враждебно косился на Эндрю, А Эндрю говорил:

– Сэр, почти сто лет тому назад Мертон Мэнски, представитель вашей фирмы, заверил меня, что математические законы, управляющие расположением позитрониых связей, настолько сложны, что допускают лишь примерные решения, а потому мои способности были не целиком предсказуемыми.

– Это было сто лет назад… – Смит-Робертсон замялся, а затем ледяным тоном добавил: – …сэр. И более не соответствует действительности. Теперь наши роботы изготовляются без малейших отклонений от стандарта и выполняют свои обязанности точно и аккуратно.

– О да, – сказал Пол, который приехал с Эндрю, чтобы, как он выразился, проследить, чтобы фирма играла честно. – А в результате, стоит делу хоть чуть-чуть выйти за обычные рамки, как я вынужден руководить моим секретарем даже в мелочах.

– Вы были бы еще более недовольны, если бы он принялся импровизировать, – ответил Смит-Робертсон.

– Следовательно, – сказал Эндрю, – вы больше не произведите роботов вроде меня, обладающих гибкостью мысли и приспособляемостью?

– Теперь нет.

– Изыскания, которые я провел в связи с моей книгой, указывают, что я старейший из роботов, активно функционирующих в данное время.

– Старейший и в данное время, и вовеки, – сказал Смит-Робертсон. – Старейший из всех, которые когда-либо будут изготовлены. Всякий робот изнашивается к двадцати пяти годам. Их возвращают на фабрику и обменивают на новейшие модели.

– Всякий робот из выпускаемых в настоящее время изнашивается к двадцати пяти годам, – мягко сказал Пол. – Эндрю представляет собой неопровержимое исключение из этого правила.

Эндрю, придерживаясь выработанного им плана, сказал:

– Как старейший робот в мире с самыми гибкими способностями, разве я в силу своей необычности не заслуживаю особого отношения к себе со стороны вашей фирмы?

– Отнюдь, – ответил Смит-Робертсон голосом холоднее полярной стужи. – Ваша необычность ставит фирму в тяжелое положение. Если бы вас сдали в аренду, а не продали, вы давным-давно были бы заменены.

– Но именно об этом и речь, – сказал Эндрю. – Я свободный робот и принадлежу самому себе. Поэтому я пришел к вам и прошу вас заменить меня. Сделать это без согласия владельца вы не можете. В настоящее время такое согласие является непременным условием сдачи в аренду, но в мое время было по-другому.

Лицо Смит-Робертсона отразило растерянность и недоумение. Наступило молчание. Эндрю рассматривал голографию на стене – посмертную маску Сьюзен Кэлвин, святой покровительницы всех робопсихологов. Со дня ее смерти прошло почти два века, но, работая над своей книгой, Эндрю познакомился с ней так близко, что почти уверовал, будто встречался с ней живой.

Смит-Робертсон сказал:

– Но как я могу заменить вас для вас же? Если я заменю вас, как робота, каким образом могу я доставить нового робота вам, как владельцу, если самый факт замены прекратит ваше существование? – Он угрюмо улыбнулся.

– Это очень просто, – вмешался Пол. – Личность Эндрю – это его позитронный мозг, и это единственная его часть, замена которой означала бы создание нового робота. Следовательно, позитронный мозг – это Эндрю, владелец. Любая другая часть тела робота может быть заменена без ущерба для личности, и все эти части находятся во владении мозга. Короче говоря, Эндрю хочет снабдить свой мозг новым телом.

– Совершенно верно, – невозмутимо сказал Эндрю. Он обернулся к Смит-Робертсону. – Вы ведь выпускаете андроидов, верно? Роботов с человеческой внешностью вплоть до текстуры кожи?

– Да, – ответил Смит-Робертсон. – Безупречная работа. Кожа и сухожилия из синтетического волокна, металл, если не считать мозга, практически не используется, однако в крепости они практически не уступают металлическим роботам. А если считать на единицу веса, так они даже крепче.

– Я этого не знал, – с интересом сказал Пол. – Сколько их в продаже?

– Ни одного, – ответил Смит-Робертсон. – Они обходились гораздо дороже металлических моделей, и анализ рынка показал, что на них не будет спроса. Слишком велико было сходство с людьми.

Эндрю сказал:

– Но фирма, я полагаю, сохраняет все производственные разработки. И я хотел бы, чтобы меня заменили органическим роботом. Андроидом.

У Пола глаза полезли на лоб.

– Господи! – только и сказал он.

Смит-Робертсон выпрямился.

– Абсолютно невозможно!

– Почему невозможно? – спросил Эндрю. – Естественно, я уплачу требуемую сумму.

– Мы больше не делаем андроидов, – сказал Смит-Робертсон.

– Вы предпочитаете не производить андроидов, – быстро вмешался Пол. – Но это не значит, что вы не можете их изготовлять.

– Тем не менее, – сказал Смит-Робертсон, – изготовление андроидов противоречит установкам нашей фирмы, учитывающей мнение общества.

– Но закон не запрещает их изготовление, – сказал Пол.

– Тем не менее мы их не производим и не будем производить.